пейринг: Чилдермас/Ласселз
жанр: модерн!АУ
рейтинг: R за knifeplay
предупреждение:
1583 словаТаких клубов — тихих, без ярких вывесок и неонового света, неизвестных широкой публике — в Ист-Энде имелось немало. Неискушенный человек легко заблудился бы, попытайся он самостоятельно отыскать вход в нужное заведение, особенно в непогоду: серая пелена дождя превращала улицы в бесконечный путаный лабиринт. Без опытного сопровождающего было не обойтись.
Но Чилдермас пришел сюда не в первый раз, да и дождливая погода нравилась ему. Как и было условлено, он трижды постучал в нужную дверь. Ждать пришлось недолго: почти сразу раздались торопливые шаги.
— Добрый вечер. Вы к мистеру Ласселзу? — темноволосый невысокий парень улыбнулся, приторно и услужливо.
— К нему, — не дожидаясь приглашения, Чилдермас шагнул за порог. Дождевая влага успела затечь за шиворот, и спину неприятно холодило.
— Позвольте ваше пальто, — церемонно проговорил темноволосый.
— Со своей одеждой предпочитаю разбираться сам, мистер… Дролайт, так ведь? — помощники у Ласселза все казались на одно лицо, немудрено было и перепутать.
— Все верно, — тот с немым осуждением посмотрел на мокрые следы. — В таком случае, позвольте проводить вас к хозяину.
Это высокопарное «хозяин» прозвучало смешно и жалко. Они шли по слабо освещенному узкому коридору; по обеим сторонам были расположены двери. Как-то, будучи в хорошем настроении, Ласселз предложил показать, что происходит за каждой из них — трансляции со скрытых камер шли к нему на ноутбук. Чилдермас отказался: разнообразие человеческих пороков вызывало лишь скуку, да и не существовало уже вещей, способных по-настоящему ошеломить.
Впрочем, как раз-таки сам Лассезл порой умел удивить.
— Он ждет вас, — благоговейно прошептал Дролайт, когда они дошли до знакомой красной двери.
— Спасибо.
Кабинет у Ласселза был на удивление скромный: широкий стол, пара стульев, высокий и темный книжный шкаф. В нем хранилось немало редких, уникальных книг о магии и, что интереснее, по магии. Ласселз сам их продемонстрировал, причем с явным удовольствием.
— Просто коллекционирую, я не практик, — равнодушно ответил он в ответ на вопрос, зачем ему такая своеобразная библиотека.
Чилдермас ни на миг не поверил: Ласселз ничего не делал просто так. Хотя и поверить в то, что он всерьез практиковал чародейство (вернее, пытался практиковать), было непросто. Чилдермас обладал способностью чувствовать магию в других, и относительно Лассезла не сомневался: более пустого в магическом понимании человека не найти во всем Лондоне. Да и зачем ему это?
Чилдермас раздумывал над этой загадкой каждый раз, когда они встречались. Как будто это знание имело какое-то значение.
— От тебя воняет сыростью, — брезгливо бросил Ласселз, как только Чилдермас переступил порог. Он всегда начинал разговор первым.
— Снаружи дождь.
— Сними пальто и повесь его у двери. И вытри ноги, не хочу, чтобы ты и здесь наследил.
Чилдермас хмыкнул: вот уже долгие месяцы в их общении ничего не менялось.
— Ты позвал меня, чтобы упражняться в оскорблениях?
— И за этим тоже, — Ласселз пренебрежительно усмехнулся и прибавил без перехода:
— Стренджа нашли. Он в Италии.
Что ж, это было предсказуемо.
— И чем же он занят? — не дожидаясь приглашения, Чилдермас сел на жесткий стул.
— Какая разница? — Ласселз пожал плечами. — Он сошел с ума, это всем известно. Наверное, пытается воскресить свою жену. А что, — на его лице мелькнуло ехидное выражение, — мистер Норрелл тоскует по нему?
— Это был его единственный друг.
— Друг? Он только путался под ногами.
— Это ты путался под ногами.
— Вот видишь, как удачно, что никто из нас больше не мешает мистеру Норреллу совершенствоваться в области магических наук, — Ласселз ядовито улыбнулся. — Признаться, близкое общение с твоим хозяином меня утомляло.
Чилдермас ничего не ответил: эти жалкие попытки задеть вызывали исключительно брезгливое недоумение — как и почти все, что делал Ласселз. Но почему-то именно сейчас Чилдермас вспомнил, как спросил однажды, зачем ему этот безвкусный клуб, где извращенцы из правительства и прочие толстосумы занимаются всякой дрянью. В деньгах Ласселз не явно нуждался, связями обладал и без того, так в чем смысл? В ответ Чилдермас ждал насмешки, но получил неожиданно откровенное:
— Я не настолько богат, как ты думаешь.
Чилдермас долго раздумывал потом над этими словами — как и над тем, зачем Ласселзу столько магических книг. Редкие моменты искренности делали его… Нет, не лучше — понятнее, и это ощущалось неправильно. Неправильнее даже, чем скомканные, случайные моменты странной близости.
Смешно, но внешность Ласселза, особенно рыжие волосы, раздражала, как и его слова и поступки. Однако что-то менялось, когда тот вкладывал в руку Чилдермаса нож и шептал: «Давай, сделай это, ты же хочешь».
У Ласселза было два свежих шрама: один — розовый, с трудом заживающий - расположился чуть выше правой ключицы. Другой — слева, под сердцем — почти затянулся. Остальные — на веснушчатых плечах, на спине, на бедрах — уже совсем потемнели.
— Информаторы в правительстве говорят, — вкрадчиво произнес Ласселз, — что Стрендж решил призвать Короля-Ворона. Что случится, если у него получится?
— Понятия не имею, — честно ответил Чилдермас.
— Врешь, — Ласселз подался вперед, его глаза заблестели. Сейчас он походил на хищную птицу. — Расскажи мне.
— Ты любишь говорить, что я северная деревенщина, — Чилдермас ухмыльнулся. — Откуда мне знать такие премудрости?
— Только такие, как ты, и знают наверняка, — Ласселз прищурился. — Отвечай, я и так много тебе рассказал почти бесплатно.
Чилдермас помолчал, собираясь с мыслями. Правда была в том, что точного ответа у него не имелось.
— Возможно, случится конец света. Возможно, магия умрет окончательно. Возможно, ее станет слишком много в нашем мире. Какой вариант тебе нравится больше?
— Конец света звучит интересно.
Как ни странно, эти слова не были красивой позой. Ласселз просто обожал плохие концы, это Чилдермас уже успел понять.
— А я бы предпочел его избежать.
Повисла тишина. С Ласселзом было предсказуемо неуютно молчать.
— Еще один информатор, уже не из правительства, а из моих, — он сделал паузу, — утверждает, что Стрендж живет в черной башне, которая перемещается вслед за ним. Она состоит из черного тумана и не подпускает никого. Думаешь, такое возможно?
— Речь о Стрендже. Возможно, — ответил Чилдермас, не колеблясь. — Но почему эта информация еще не проникла в прессу? Сейчас такие вещи не утаишь.
— Наши и итальянские спецслужбы в кой-то веке работают отлично. Все пока остается на уровне слухов. На будущей неделе отправлю Дролайта, чтобы узнал последние новости. Он надоел мне здесь, а в Италии от его пронырливости может выйти толк.
Чилдермас недовольно посмотрел на Ласселза. Дролайта, с его оленьими глазами и тонкими руками, было немного жаль: вряд ли он справится один. Лучше бы Ласселз отправился в Италию сам и исчез навсегда. Тогда жизнь Чилдермаса стала бы немного легче. Он бы успокоился, он бы забыл все. Особенно веснушки на плечах и взгляд. У Лассезла всегда были такие ясные и счастливые глаза, когда Чилдермас принимал нож из его рук. Хотелось сделать ему очень больно, только чтобы он перестал так смотреть.
Беда была в том, что боль делала лицо Ласселза удивительно спокойным и красивым, почти как у святого. Так становилось еще хуже.
От этих воспоминаний внутри стало жарко. Чилдермас не любил, когда физическое возбуждение смешивалось с желанием причинить боль, это было очень плохо. В таком состоянии контролировать себя выходило с трудом. Нужно было уходить, и поскорее. Чилдермас знал, что не откажется от предложенного ножа и сегодня, и ему, пожалуй, даже хватит выдержки, чтобы… Но рисковать так не стоило. В последний раз, неделю назад, он едва сдержался, чтобы не надавить на рукоять чуть сильнее.
— Мне пора, — Чилдермас резко поднялся со своего места. — Да, чуть не забыл. У меня для тебя есть чек от мистера Норрелла.
— Чек… Старомодный мистер Норрелл, — улыбнувшись, Ласселз спрятал чек в ящик стола. — Но мне не нужны деньги, я уже говорил. Прав на все его книги, прошлые и будущие, вполне хватит.
Чилдермасу не нравилось это соглашение. Мистер Норрелл явно не понимал, чем это грозит, и с легкостью отдал права на книги. Даже радовался, что не придется возиться с этим самому.
— Если будут новости, свяжись со мной.
Ласселз ничего не ответил. Только когда Чилдермас надел пальто и повернул дверную ручку, чтобы уйти, послышалось негромкое:
— Не торопись. Закрой дверь.
Стало трудно дышать, почти как в первый раз. Тогда Чилдермас еще не знал, что все зайдет так далеко. Забавно все-таки вышло: целовать человека, которого презираешь, было странно. Отсасывать — приятно и отвратительно одновременно. Резать — почти нормально.
— Подойди ко мне, — приказал Ласселз.
Иногда Чилдермас подчинялся, потому что слишком хотел, но сегодня он действительно решил уйти. Сегодня может случиться что-то действительно плохое, если он останется.
— Нет.
— Мне не нравится, когда ты не слушаешься меня, — Ласселз тихо подошел ближе. В его руке был нож, острый, с резной костяной ручкой. Чилдермасу не нужно было оборачиваться, чтобы это знать. Хотелось уйти, действительно хотелось, но это было желание разума. Ноги не слушались. Резко выдохнув, Чилдермас уткнулся лбом в прохладное дверное полотно.
Его давно занимала мысль, сможет ли Ласселз напасть, если получит отказ.
— Ты не мой хозяин.
— А что, если в следующий раз я не расскажу тебе ничего? — острие ножа ткнулось в незащищенную шею. — Твой хозяин, мистер Норрелл, огорчится. Ты же не хочешь этого?
Слюна во рту стала вязкой. Нож легко скользнул ниже, по позвоночнику. Даже через слои одежды ощущалось, какой он острый.
— Почему ты это делаешь? — спросил Чилдермас, не ожидая в общем-то никакого ответа.
— А почему у тебя на меня встает? — передразнил его Ласселз. — Хочешь об этом задуматься?
Чтобы искать логику в больной страсти, нужно быть безумцем вроде Стренджа. Но страшным было не это.
— Не трогай меня, — хрипло проговорил Чилдермас. — Убери нож и дай мне уйти.
Страшным было то, что всей этой грязи хотелось только с Ласселзом. С другими - никогда.
— Заставь меня, — Ласселз усмехнулся. Судя по частому дыханию, он был возбужден настолько сильно, что утратил инстинкт самосохранения.
— Как тебе угодно, — Чилдермас внезапно развернулся. Нож соскользнул и, кажется, оставил дырку на пальто. Жаль, оно было еще годным. Ласселз смотрел непонимающе; ладонь, сжимавшая нож, дрожала. Похоже, его впервые застали врасплох.
— Хватит, — Чилдермас обхватил лезвие и дернул на себя. Боли не было, она придет потом, но сейчас это казалось неважным. Важным было одержать верх — и уйти. — Ты этого хотел?
Он отбросил нож. Ладонь пересекал темно-красный порез. Надо бы перевязать, но потом, все потом.
— Не этого, — глухо отозвался Ласселз. — Я хотел порезать тебя сам. Чтобы ты слушался.
— Этого не будет, — твердо сказал Чилдермас. — Ничего больше не будет.
Сейчас он почти в это верил.
— Увидим, — на лицо Ласселза мгновенно вернулось привычное снисходительное выражение. — Увидим, когда ты приползешь и будешь умолять, чтобы я позволил до себя дотронуться. Я дам тебе знать, когда появятся новости. А сейчас уходи. А то еще запачкаешь все кровью.
Прощаться Чилдермас не стал.
Дождь не кончился, но так было даже легче. Чилдермас неловко перевязал окровавленную ладонь платком: черт с ней, заживет, порез неглубокий. Гораздо хуже было то, что отчаянно тянуло вернуться в темный душный кабинет Ласселза и оставить ему куда как более глубокие шрамы. Останавливало только то, что именно этого мерзавец и хотел.
Надвинув шляпу и запахнув пальто, Чилдермас пошел сквозь дождь. Одно он знал наверняка: умолять его не заставит ничто.